Покрой от Бали
Карина Яновская
OPEN!, осень 2002
Трудно с уверенностью сказать, какой покрой костюма предпочитают жители рая, если, конечно, у них вообще есть одежда. А вот покрой дома-костюма на райском острове Бали известен. Когда островитянин хочет построить себе дом, он вызывает архитектора, и тот кроит жилище точно по меркам, снятым с будущего хозяина.
АРХИТЕКТУРНЫЙ ПОШИВ
Это правда. Жители волшебного острова, по красотам которого сходит с ума добрая половина человечества, в прямом смысле слова шьют себе дома по собственным меркам. Балийцу нужны новые апартаменты? Приглашенный архитектор-ундаги окидывает взглядом фигуру заказчика и снимает с него мерки. Получается что-то среднее между театральной мистерией и религиозным ритуалом. Все имеет значение: длина хозяйского пальца и ширина плеч, высота шеи и ширина стопы. Именно поэтому на Бали редко встретишь дома-близнецы: каждое строение так же неповторимо, как и его владелец. Дом толстяка не похож на хижину рыбака или апартаменты божественной красавицы с параметрами 90–60–90. Дом как сшитый на заказ костюм haute couture — не должен жать дверными проемами, морщить окнами или собираться складками коридоров. Его задача — подчеркнуть все достоинства фигуры и создать ощущение комфорта. Комфорт по-балийски имеет шкалу с минимальным делением, равным расстоянию между растопыренными пальцами руки хозяина. Это предельно точное (для каждого конкретного случая) количество сантиметров называется «депа» и является величиной, которая вместе с «урип», шириной сжатого кулака, ложится в основу всех пропорций. Несущие балки, дверные и оконные проемы — это суммированные и перемноженные сжатые кулаки и указующие персты. Словом «урип» («то, что вдыхает жизнь») балийцы хотят подчеркнуть, что их дома живые. Такие же живые, как и их хозяева.
ДОМО САПИЕНС
Если христиане уверены, что человек создан по образу и подобию Божию, то балийцы убеждены, что дом создан по образу человеческому. Domo подобен homo. Балийцы ничуть не сомневаются, что все окружающее их имеет и душу, и жизнь. Когда камень в каменоломне отбивают от породы, он умирает. Гибнет дерево под топором дровосека. Пали смертью храбрых срезанные пальмовые листья, предназначенные для крыши. Дом, не освященный специальными ритуалами, считается безнадежно мертвым, и ни один человек не отважится в нем поселиться. Даже при условии полной готовности в неосвященном жилище нельзя зажигать свет, спать или разводить огонь. Освящение новорожденного дома не многим отличается от освящения храма, вот разве что среди обилия жертвенных элементов отсутствуют пять священных металлов: золото, серебро, бронза, медь и железо, которые предназначены только для духов «очень важных зданий». Возвышенное и низменное гармонично сочетаются в едином организме бого-человеко-дома. Как и наше тело, дом делится на три основные части: голову, тело и ноги. Босыми ногами человек ступает по грязи и лужам — и в соответствующей части дома располагаются самые функционально-низменные помещения: отделения для животных, туалетные комнаты и мусорные баки. Центр тела — живот — обитель жизни, люлька для младенца, корзинка для еды. И вот в средней части дома возникают гостиная, детская, столовая. Голова — распахнутые ворота в мир духов и богов — украшена алтарем, как венцом.
КИТЧ ПО-БАЛИЙСКИ
Кровати, как, впрочем, и почти вся мебель традиционного балийского дома, делаются в основном из бамбука. Бамбуковый росток, словно древо жизни, пронзает все три уровня балийской реальности. Из толстых стволов зрелого растения нехитрым способом творятся диваны, кровати, кресла. Мебель из бамбука — массивная, рассчитанная явно не на городские условия. Балийский дом, обросший верандами, гол стенами, как завзятый нудист, и прозрачен, как вода в лагуне, а потому огромен. Открытые просторные деревянные веранды под пагодообразными крышами из пальмового волокна естественным образом перетекают в сады, выворачивая интерьер наизнанку. Словно последователи Людвига Мисс ван дер Ройе, балийцы стремятся к тому, «чтобы природа, дома и люди соединялись еще более тесными связями». Бамбуковая мебель в доме и в саду может тонироваться в цвет красного, черного или тикового дерева, из которых с безупречным мастерством балийцы режут орнаментированные журнальные столики, тяжелые рамы для знаменитых батиков и настенных панно. Мебель может иметь и актуальный сейчас «некрашеный» цвет, который пришел в современный интерьер вместе с модой на все японское. Однако не минималистский дух черно-белых ниндзя царит среди иллюзорных стен беседок и открытых террас: огромная деревянная птица Гаруда родом из индуистского пантеона покровительственно раскинула свои крылья над масками местных духов культа ага. Без них, со страшно вытаращенными глазами, но очень милых, как и без уникальных, тонко-сюрреалистических балийских скульптур, не мыслится ни один интерьер. Деревянными скульптурами украшены внутренние пространства; каменными, несколько мультипликационными, завернутыми в черно-белые «шашечки» демонами с залихватскими цветками алого гибискуса за ухом — все внешнее пространство. Демоны-душки делают Бали похожим на мистический Диснейленд, где все утрированно сказочное, гипертрофированно красивое. Этнический китч, возведенный в абсолют. Здесь миф, быт и сказка, сливаясь друг с другом, создают мир чистый, как вода в источнике вечной молодости, наивный, как детский смех. Как смех ангелов в раю. Пусть даже земном.
АРХИТЕКТУРНЫЙ ПОШИВ
Это правда. Жители волшебного острова, по красотам которого сходит с ума добрая половина человечества, в прямом смысле слова шьют себе дома по собственным меркам. Балийцу нужны новые апартаменты? Приглашенный архитектор-ундаги окидывает взглядом фигуру заказчика и снимает с него мерки. Получается что-то среднее между театральной мистерией и религиозным ритуалом. Все имеет значение: длина хозяйского пальца и ширина плеч, высота шеи и ширина стопы. Именно поэтому на Бали редко встретишь дома-близнецы: каждое строение так же неповторимо, как и его владелец. Дом толстяка не похож на хижину рыбака или апартаменты божественной красавицы с параметрами 90–60–90. Дом как сшитый на заказ костюм haute couture — не должен жать дверными проемами, морщить окнами или собираться складками коридоров. Его задача — подчеркнуть все достоинства фигуры и создать ощущение комфорта. Комфорт по-балийски имеет шкалу с минимальным делением, равным расстоянию между растопыренными пальцами руки хозяина. Это предельно точное (для каждого конкретного случая) количество сантиметров называется «депа» и является величиной, которая вместе с «урип», шириной сжатого кулака, ложится в основу всех пропорций. Несущие балки, дверные и оконные проемы — это суммированные и перемноженные сжатые кулаки и указующие персты. Словом «урип» («то, что вдыхает жизнь») балийцы хотят подчеркнуть, что их дома живые. Такие же живые, как и их хозяева.
ДОМО САПИЕНС
Если христиане уверены, что человек создан по образу и подобию Божию, то балийцы убеждены, что дом создан по образу человеческому. Domo подобен homo. Балийцы ничуть не сомневаются, что все окружающее их имеет и душу, и жизнь. Когда камень в каменоломне отбивают от породы, он умирает. Гибнет дерево под топором дровосека. Пали смертью храбрых срезанные пальмовые листья, предназначенные для крыши. Дом, не освященный специальными ритуалами, считается безнадежно мертвым, и ни один человек не отважится в нем поселиться. Даже при условии полной готовности в неосвященном жилище нельзя зажигать свет, спать или разводить огонь. Освящение новорожденного дома не многим отличается от освящения храма, вот разве что среди обилия жертвенных элементов отсутствуют пять священных металлов: золото, серебро, бронза, медь и железо, которые предназначены только для духов «очень важных зданий». Возвышенное и низменное гармонично сочетаются в едином организме бого-человеко-дома. Как и наше тело, дом делится на три основные части: голову, тело и ноги. Босыми ногами человек ступает по грязи и лужам — и в соответствующей части дома располагаются самые функционально-низменные помещения: отделения для животных, туалетные комнаты и мусорные баки. Центр тела — живот — обитель жизни, люлька для младенца, корзинка для еды. И вот в средней части дома возникают гостиная, детская, столовая. Голова — распахнутые ворота в мир духов и богов — украшена алтарем, как венцом.
КИТЧ ПО-БАЛИЙСКИ
Кровати, как, впрочем, и почти вся мебель традиционного балийского дома, делаются в основном из бамбука. Бамбуковый росток, словно древо жизни, пронзает все три уровня балийской реальности. Из толстых стволов зрелого растения нехитрым способом творятся диваны, кровати, кресла. Мебель из бамбука — массивная, рассчитанная явно не на городские условия. Балийский дом, обросший верандами, гол стенами, как завзятый нудист, и прозрачен, как вода в лагуне, а потому огромен. Открытые просторные деревянные веранды под пагодообразными крышами из пальмового волокна естественным образом перетекают в сады, выворачивая интерьер наизнанку. Словно последователи Людвига Мисс ван дер Ройе, балийцы стремятся к тому, «чтобы природа, дома и люди соединялись еще более тесными связями». Бамбуковая мебель в доме и в саду может тонироваться в цвет красного, черного или тикового дерева, из которых с безупречным мастерством балийцы режут орнаментированные журнальные столики, тяжелые рамы для знаменитых батиков и настенных панно. Мебель может иметь и актуальный сейчас «некрашеный» цвет, который пришел в современный интерьер вместе с модой на все японское. Однако не минималистский дух черно-белых ниндзя царит среди иллюзорных стен беседок и открытых террас: огромная деревянная птица Гаруда родом из индуистского пантеона покровительственно раскинула свои крылья над масками местных духов культа ага. Без них, со страшно вытаращенными глазами, но очень милых, как и без уникальных, тонко-сюрреалистических балийских скульптур, не мыслится ни один интерьер. Деревянными скульптурами украшены внутренние пространства; каменными, несколько мультипликационными, завернутыми в черно-белые «шашечки» демонами с залихватскими цветками алого гибискуса за ухом — все внешнее пространство. Демоны-душки делают Бали похожим на мистический Диснейленд, где все утрированно сказочное, гипертрофированно красивое. Этнический китч, возведенный в абсолют. Здесь миф, быт и сказка, сливаясь друг с другом, создают мир чистый, как вода в источнике вечной молодости, наивный, как детский смех. Как смех ангелов в раю. Пусть даже земном.