Безупречная Англия

Тэсс Харпер

OPEN!, весна 2009

Я люблю тяжелый восковой запах моей куртки Вarbour — терпкий запах земли, дождя, ветра, древесной смолы. Кажется невероятным, что двенадцать лет назад, когда я поселилась на севере Англии, один вид этого образца английского деревенского стиля вызывал у меня эстетический шок.

Как уроженку столицы, меня никак не привлекала перспектива «прозябания» в глуши, и, конечно, хотелось жить в Лондоне, с его музеями, театрами, ресторанами, магазинами и прочими благами городской цивилизации. Вместо этого я провела восемь лет в различных уголках английской countryside.

Романтичный Озерный край, горные хребты Сноудонии (Snowdonia) в северном Уэльсе, бесконечные зеленые равнины Оксфордшира, испещренные каменными изгородями, облачками овечек и деревушками с возвышающимися шпилями местных церквей и замков, многочасовые прогулки по холмистым полям, запах угля, идущий из камина, — казалось бы, невозможно не полюбить эту истинную «английскость» Англии. Однако за сентиментальным пейзажем нередко скрывалось недружелюбие и обывательская психология его обитателей, а прогулки зачастую сопровождались непрекращающимся дождем и грязью по колено.

Stow-on-the-Wold, в котором я провела около года, — один из самых живописных городков Котсволда (Cotswolds), той самой старой доброй Англии, которая запечатлелась в нашем сознании как некое клише, сформированное экранизациями романов Агаты Кристи про мисс Марпл. Открыточные, или, как говорят англичане, «шоколадно-коробочные», деревушки с ухоженными домиками, утопающими в розах и жимолости, и очаровательными вежливо-предупредительными обитателями, проводящими большую часть времени за питьем чая и незлобным сплетничаньем. Сохранились и домики с соломенными крышами, и розы, но, пробыв среди них день-два, начинаешь ощущать некое неудобство... Полнейшая тишина на обезлюдевших (после отъезда всех туристов) мощеных улочках, зловещим эхом отдающийся каждый шаг, быстрое передергивание занавесок на старинных решетчатых окнах… Каждый из полусотни антикварных магазинчиков и чайных, оккупировавших оживленную когда-то центральную площадь Стоу (в прошлом одного из центров торговли шерстью), пахнет сыростью, пчелиным воском, «преклонным возрастом». Коренные жители, вытесненные на окраину баснословно возросшими ценами на котсволдские коттеджи и особняки, живут в постоянно бурлящем и только невероятным усилием сдерживаемом от выплескивания наружу праведном гневе в адрес богатых лондонцев и прочих «новопоселенцев», скупающих котсволдскую собственность в поисках мечты об английском деревенском рае. Но скрежет зубов присутствует приглушенным фоном.

Спросите любого англичанина, что является для него олицетворением истинно английского, и последует неизменный ответ, сопровождаемый мечтательно-затуманенным взором: маленький древний коттедж (или старинный особняк) среди бесконечных зеленых полей и холмов.

В чем британцы себе подчас не желают признаваться и чего я никак не предполагала, так это то, что эта самая идеальная Англия не только давно перестала существовать, а, пожалуй, и вовсе никогда не существовала. Как и многие англичане, я большая поклонница юмористических рассказов П. Дж. Вудхауза о Дживсе и Вустере — о «типичной» жизни «типичного» английского джентльмена и его слуги в начале прошлого века. Между тем рассказы Вудхауза были написаны в период Первой мировой войны и последующей экономической депрес­сии, так что фантастический мир, в котором обитают Дживс и Вустер и в котором все носят гетры и имеют батлера, настолько же далек от современной автору действительности, как если бы он написал их, живя на Марсе. Кстати, война и депрессия в рассказах ни разу не упоминаются. Современники полюбили рассказы мгновенно, найдя в них уютное убежище от такой далеко не уютной действительности.

Мечтательный народ, англичане, — не зря ведь «Утопия» была создана воображением их соотечественника Томаса Мора. И то, что она написана в духе сатирической пародии, никак не помешало британцам воспринять ее как некий совершенный идеал. Утопия, как мы все знаем, вещь заразительная, так что неудивительно, что английская ностальгия по существующему только в воображении незаметно просочилась в мое сознание за все те годы прогулок под дождем и долгих зимних вечеров у камина. И, добравшись наконец до Лондона с его «многокультурностью», разноликой интернациональной толпой, в котором мне так мечталось жить, я вдруг — в шоке и недоумении — ощутила некую тоску по старой доброй Англии.

Я даже умудрилась найти в Лондоне свои небольшие уголки-убежища, сохранившие для меня аромат и стиль недостижимого идеала добродушно-улыбчивой, вежливо-предупредительной и старомодно-безупречной Англии. Я не поклонница ультрасовременных и фешенебельных заведений, района Ноттинг Хилл (Notting Hill) с его богемно-артистической толпой, помешанной на «зеленом» образе жизни и последней модели дизайнерской сумки. В бульварной прессе чуть не каждую неделю появляются фотографии той или иной ноттингхилловской знаменитости, вываливающейся в полубессознательном состоянии из дорогого ночного клуба, зато Notting Hill насчитывает магазинов здоровой пищи (health shops), продающих organic, fair-trade и прочие морально и физически «чистые» продукты, больше, чем вся Англия…

Я же люблю западный конец улицы Пикадилли, с лежащим к югу от нее Green Park и районом Mayfair. Если бы герои Вудхауза — владельцы уютных коттеджей — существовали, то именно здесь они провели бы несколько дней или зимних месяцев, приехав с визитом в Лондон — с целью посетить банкира или адвоката, театр или оперу, парикмахера, портного, приятелей.

Ничто не способно поднять мой дух лучше, чем пара часов в моем любимом Wolseley. Этот великолепный ресторан-кафе на Пикадилли расположен всего в нескольких шагах от Грин-парка, по соседству с отелем «Ритц». В Wolseley можно отведать самый что ни на есть совершенный английский завтрак, который, я думаю, является наиболее отличительной частью национальной кухни. Может, для итальянца или француза, завтракающих чашечкой кофе и croissant, английский завтрак представляется мясной какофонией и обжорством, после которого можно только отправиться в кровать и проспать оставшуюся часть дня. Для англичанина же — это неотъемлемая часть существования, предмет национальной гордости.

Величественно-роскошное, экзотично-элегантное здание Wolseley (вдохновленное интерьером брунеллесковского собора Santo Spirito во Флоренции) — с его геометрической черно-белой паутиной мраморного пола, десятиметровым сводчатым потолком, подпираемым черными мраморными дорическими колоннами, с его византийскими люстрами, барочными чугунными лестницами и многочисленными черно-золотыми японскими лакированными панелями и деталями украшения — напоминает одно из европейско-континентальных grand cafe. Тем не менее заведение это истинно английское, приобретшее почти иконоподобный статус для лондонцев.

На завтрак здесь можно отведать все те по секрету любимые, но, как правило, избегаемые (ради спасения артерий и поджелудочной железы) блюда: яйца Benedict, зажаренные на гриле кипперсы (kippers) с горчичным маслом, омлет Arnold Bennett, почки ягненка в соусе «Мадейра», хаггис, утиные яйца, булочки с шоколадом, венскую выпечку (viennoiserie) и, конечно же, традиционный английский завтрак, состоящий из тоста, жареного яйца, свиной сосиски, бекона, запеченных помидоров, жареных грибов и бобов в томатном соусе. Можно позавтракать и более легко (такую овсяную кашу, как в Wolseley, готовила только моя бабушка). А чай (9 сортов) и кофе (13 сортов) здесь всегда высочайшего качества, не говоря уже о сервисе.

Покинув Wolseley и пройдя вдоль Пикадилли, я направляюсь на Jermyn Street. По дороге, кстати, можно заглянуть в фирменный магазин Barbour, в котором я купила свою куртку. Куртки эти, правда, покупаются не часто и приобретают большую ценность с «возрастом». Они пропитываются и перепропитываются воском, заштопываются, подшиваются, передаются по наследству. Новая куртка Barbour — это как обставленный мебелью из Ikea старинный особняк, знак «непринадлежности», клеймо нувориша, признак дурного вкуса.

Джермин-стрит и прилегающие к ней улочки тихи и неторопливы — настоящий оазис в центре Лондона. Трудно поверить, что ты в центре одной из самых оживленных мировых столиц. Магазины Джермин-стрит с 1664 года снабжали аристократов со двора St. James’s Palace сшитыми на заказ сорочками, костюмами, обувью, шляпами — всем необходимым для элегантного джентльмена. Эти традиции сохранились до нынешних дней. Большинство магазинов украшены гербом членов королевской семьи, по большей части — гербом принца Уэльского, одна из резиденций которого — St. James’s Palace — всего в нескольких сотнях метров от Джермин-стрит. Нынешний принц Уэльский — Чарльз — также большой поклонник традиции и элегантности, и так же заражен ностальгией об идеальной Англии, как и любой другой из его подданных. Благодаря большим возможностям и средствам, он даже воплотил эту утопию в жизнь — построив идеальную английскую деревню Poundbury среди густых мирных полей вблизи от Дочестера, в графстве Дорсет.

В обувных магазинах Джермин-стрит пахнет кожей, деревом и дорогим гуталином. Henry Maxwell Limited и W. S. Foster & Son — старейшие частные обувщики — шьют ботинки, сапоги для верховой езды и охоты больше двухсот лет. У них можно также заказать традиционный английский портфель, багаж из кожи bridle и прочие кожаные аксессуары. Особым поклонникам обувного мастерства с удовольствием покажут мастерскую в здании магазина, где все эти предметы до сих пор шьются вручную. Не менее старинный обувщик — John Lobb расположил в своем магазине целую коллекцию обуви, изготовленной фирмой на протяжении ее долгой истории. В бутике John Lobb есть также свой собственный мастер-полировщик.

Любимые принцем Чарльзом Floris и Geo. F. Trumper продают традиционную английскую мужскую и женскую парфюмерию и предметы мужского туалета. Одни названия запахов воскрешают в памяти давно ушедшие времена английских прабабушек: «Лаванда», «Тубероза и ванилин», «Ночной жасмин», «Ландыш», «Гиацинт и колокольчик», «Лимон и имбирь». Geo. F. Trumper также имеет репутацию лучшего мужского парикмахера в Лондоне, здесь до сих пор бреют и стригут традиционными методами.

Одно новшество на Джермин-стрит можно, вопреки логике традиционалиста, назвать положительным. Если сто лет назад местные магазины обслуживали исключительно джентльменов, то теперь и леди могут приобрести здесь изысканную одежду. Помимо одежды и обуви, на Джермин-стрит продаются ювелирные украшения, сигары, вина и продукты, предметы искусства, гобелены — все, что является синонимом британского стиля, роскоши и сервиса. Я обожаю Swaine Adeney Brigg с его восхитительными, совершенно непрактичными и бесполезными для меня, но такими прелестнейшими коллекциями зонтиков, тростей, кожаных и серебряных аксессуаров, предметов для верховой езды. Paxton & Whitfield, более двух столетий продающий лучшие и редчайшие сыры и вина, — Мекка для таких поклонников этих продуктов, как я.

В двух изысканных галереях, ведущих от Джермин-стрит, — «Принцесс» и «Пикадилли» (Princes and Piccadilly arcades) находится множество маленьких причудливых бутиков, которые продлевают удовольствие сентиментальных прогулок по этому району. Напротив, по другую сторону Пикадилли, — знаменитая галерея «Бэрлингтон» (Burlington Arcade) и не менее знаменитый «Савилл Роу» (Savill Row) — «золотая миля портных», в магазинах-мастерских которого заказывали костюмы Лорд Нельсон, Уинстон Черчилль, Наполеон и до сих пор заказывает принц Чарльз.

На Джермин-стрит и Пикадилли находится также мой любимый лондонский универмаг (department store) — «Фортнум и Мейсон» (Fortnum & Mason), одни окна-витрины которого, украшенные с невероятной фантазией, театральностью и изобилием, я могу рассматривать часами. И хотя магазин весьма изуродован приуроченной к его 300-летнему юбилею «модернизацией», в нем сохранились еще старомодные почтенные швейцары, мягкие, заглушающие все звуки потертые ковры, темные деревянные скрипучие лестницы, а главное — тот самый дух английской традиции и респектабельности. Только здесь можно купить шоколад с фиалками или розовыми лепестками и «Джентльмен Релиш» (Gentlemen Relish) — острую соленую пасту, приготовляемую из анчоусов, масла, трав и пряностей, которую намазывают на тонкие ломтики хлеба и подают с огурцами, горчицей или кресс-салатом. Рецепт приготовления Gentlemen Relish до сих пор хранится в секрете и передается на протяжении многих лет из уст в уста, а лицензией на его производство владеет только одна компания — Elsenham Quality Foods.

На втором, «женском», этаже Fortnum & Mason продаются такие увлекательные и удивительные вещи, как длинные шелковые театральные перчатки, бархатные, украшенные камушками или перьями сумочки, легкомысленно-очаровательные зонтики с кружевами, туалетные перламутровые зеркала, различной формы, размера и предназначения щеточки с натуральной щетиной, расчески из черепахового панциря, эмалированные коробочки для таблеток. Здесь можно также купить необычные, ручной работы открытки, альбомы, письменные наборы и принадлежности, инкрустированные ящички для хранения ювелирных изделий, столовое серебро и многие другие предметы, без которых может вполне обойтись современный англичанин, но никак не тот, кто болен английской ностальгией по ушедшему.

Вот и закончилось мое сентиментальное путешествие. Я возвращаюсь по шумным и суетливым улицам Лондона, спускаюсь в переполненное метро. А придя домой, улавливаю в прихожей приглушенный запах моей Barbour — и мне опять видятся зеленые поля и утопающие в розах и жасмине домики под соломенными крышами...

Ваше путешествие в Англию поможет организовать компания «Содис»: (495) 933-5533.